Главная » 2012 » Январь » 2 » Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу.
16:48 Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу. |
| Скачайте и откройте один из архивов.
После этого вам будет доступен для скачивания файл: Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу. . Если файл не скачивается, воспользуйтесь дополнительной ссылкой и распакуйте
следующий архив. |
|
Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Ссылка: "Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало: "Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу.">Зеркало 2: "Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу." |
|
Файл: Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу. - был проверен антивирусом Kaspersky Antivirus и ESET NOD32. Вирусов не обнаружено!
|
Читать Бор Алекс Повести и рассказы скачать Бор Алекс Повести и рассказы можно отсюда
хотелось на стену лезть от
бессилия и злобы...
А что сейчас? Если бы не та девушка, его пристрелили бы как желторотого
новобранца. И лежал бы он сейчас на столе в прозекторской, вокруг
столпились бы облаченные в белые халаты паталагоанатомы, с любопытством
рассматривая его сизые потроха.
Слава передернуло от этой мысли. К горлу подкатил скользкий комок.
Слава вырвало в чистоту изумрудно-зеленой травы, которая так приятно,
словно мамины руки в детстве, гладила его горячие щеки.
Кто бы мог подумать, - пронзила мозг странная мысль, - что я еще вчера
мечтал уснуть и не проснуться. Мечтал как о даре свыше... Хотел умереть,
уйти... А сейчас - помимо воли губы Слава разошлись в глуповато-блаженной
улыбке, - сейчас я чувствую себя счастливым... Почти счастливым...
Слав будет самым счастливым человеком, если его спасительница выживет.
Правда, врач Скорой сказал, что положение почти безнадежное, пуля,
кажется, прошла насквозь через сердце, внутреннее кровотечение остановить
невозможно... И Слав, рассвирепев, бросился на врача. Схватил его за
отвороты халата, прорычал: Она должна жить, ты понял? Потом, осознав,
что погорячился, и что на него в этот момент смотрели внимательные глаза
журналистов, стушевался, отпустил врача: Извините, нервы, не
сдержался... . И быстро сел в машину... А папарацци, конечно же, успели
занять всю сцену, и завтра в печати начнет гулять мерзкая байка о
внебрачной связи эстрадной звезды Слава Русина с некой юной особой,
которая чистым девичьим телом закрыла своего состоятельного любовника от
пули наемного убийцы. Да еще добавят, что, возможно, сам Русин подстроил
покушение на свою персону, чтобы привлечь к себе внимание публики.
Какая мерзость, однако, эти желтые журналюги! Судиться с ними - самого
себя пачкать в вонючем дерьме...
Впрочем, пусть... Пусть пишут, что хотят. У нас в стране свобода слова.
Свобода, выстраданная в многолетней борьбе, и никто не вправе
покуситься на завоевания демократии... Только бы та девушка осталась
жива...
Интересно, сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать? Да, наверное, так...
Только бы она осталась жива... Только бы...
Слав почувствовал, что успокоил нервы. Поднялся с травы, сел в машину и
осторожно вырулил на автостраду. До больницы, куда увезли девушку, было
совсем недалеко - километров пятнадцать. Несколько минут езды, если ничего
не случится... Слав суеверно перекрестился - вдруг да поможет? Ведь в
горах Сьерры, на том проклятом карибском острове, он выжил только потому,
что ни на секунду не забывал о Создателе. Хотя Бог, если он есть, мог бы
быть и более милосердным...
Воздух начал синеть, и Слав включил фары. Мощный луч яркого света
острым клинком разрубил вязкие предзакатные сумерки. Серое полотно дороги
тревожно шуршало под мягкими скатами автомобиля. Дорога тихо шептала:
Только бы успеть, только бы успеть...
И вдруг сквозь тревожный шепот шин донеслось тревожное: Слав, Слав...
Черт возьми! Слав едва не выпустил руль из рук. Заскрежетали тормоза.
Нервы никуда не годятся! - со злостью на себя подумал Слав. - Только
аварии мне не хватало для полного комплекта впечатлений...
Но где же он уже слышал этот тихий голос. Эти нежные интонации...
"Слав, Слав..."
Неужели?
.. Дурацкий телефонный звонок, в пять часов поднявший его с постели.
Взволнованный девчоночий голосок в телефонной трубке. Умоляю вас,
Слав, не выходите сегодня на сцену, а то погибнете... И не понять, что
больше в этом голосе - наигранности или искренности. Не ходите на
концерт! . Она, эта странная девушка, так непохожая на большинство его
поклонниц, вся какая-то лучезарная, с очаровательными глазами цвета
очищенного от примесей агата - серовато-черными, блестящими, излучающими
неземной свет... Сейчас почти не осталось людей с такими чистыми,
незамутненными глазами, что кажется, что они прячутся от постороннего
взора под приспущенными ресницами, так что не сразу заметишь черные
точечки зрачков, в которых затаилась скрытая грусть. Грусть
труднообъяснимая, неясная, заставляющая сильнее биться сердце, особенно
когда видишь, что этим глазам суждено жить всего несколько мгновений,
потому что их погасила жестокая пуля... Только бы она осталась жива... С
такими глазами... Такие глаза были только у людей, живших в девятнадцатом
веке. Или даже раньше, в веке восемнадцатом, когда даже войны были менее
кровавыми и велись по рыцарским правилам... когда неписаные законы чести
требовали вызвать оскорбившего тебя недруга на честный поединок, который
назывался коротким словом дуэль", и оба неприятеля, стоя у барьера и
глядя друг другу в глаза, хорошо знали, что Бог и его величество случай
дают им равные шансы на жизнь и на смерть... А почему в него, Слава
Русина, должны подло стрелять из-за угла, даже не объяснив, в чем состоит
его вина, если за нее он должен расплачиваться своей жизнью? Да и
существует ли эта вина? Возможно, дело заключается в происках менее
удачливых конкурентов, которым не удается собирать полные залы. Они
уверены, что смерть конкурента - это решение всех проблем. И они по-своему
правы, потому что вся Планета объята пламенем больших и малых войн, и
жизнь человека стоит меньше копейки, которая и сама ничего не стоит...
В мире царит страх, люди забыли о Боге и о бессмертной душе, которой
хочется чего-то доброго, светлого, чистого... Как те песни, которые поет
он, Слав Русин. Поет не ради кучи зеленых бумажек - не деньги, черт
побери, главное в этой жизни! Человеку нужна вера в лучшую жизнь, которая
непременно наступит.
Только вот имеет ли он, Слав Русин, право звать людей к лучшей жизни,
имеет ли он право проповедовать добро, имеет ли он право становиться
мессией, чудом избежавшего сегодня уготованного судьбой распятия? Ты и сам
грешен, на твоей совести кровь. Кровь десятков, если не сотен людей. Ни в
чем не повинных женщин и детей... Что из того, что тогда ты был
двадцатилетним безусым юношей-романтиком, начитавшимся книг Крапивина и
уверенного, что имеешь право изменять мир по своему усмотрению? Ты был
безусым мальчишкой, мечтал о чистой и вечной любви, наподобие той, что
царила в стихах Блока к придуманной им Прекрасной Даме, и сам был влюблен
в одну девушку, которую видел только по телевизору, в фильме, который...
Впрочем, не важно. Вся мужская половина тогда еще единой страны была
влюблена в эту девушку, в современную Прекрасную Даму, влюблена
платонически, никто и помыслить себе не мог, что с ней возможны какие-то
другие отношения... А потом Слав узнал, что та девушка вышла замуж, родила
дочку... И он разочаровался в своей любви, потому что не мог соединить
свою Прекрасную Даму с тем, что она стала женой и матерью...
Возможно, это была одна из причин, одна из многих причин, из-за чего он
завербовался в войска ООН. И оказался на том проклятом острове, где
разгорался огонь очередной гражданской войны, и мировое сообщество
поставило цель умиротворения повстанцев. Слав попал в Особое
подразделение, в батальон ЗЕД-35", задачей которого стало разоружение
незаконных вооруженных формирований. Как шутили кадровые офицеры, до этого
успевшие повоевать в горячих точках своей собственной страны, солдатам
была выдана индульгенция на убийство. Индульгенция - потому, что по новому
уставу войск ООН голубые каски получали неограниченные права и
освобождались от уголовного преследования за преступления, которые они
совершили во время службы. Наверное, поэтому среди миротворцев оказывались
профессиональные убийцы...
Подразделение, где служил Слав, фактически являло собой полуавтономное
вооруженное формирование, формально подчиненное Спецкомиссии ООН.
Действовало оно по праву сильного, которое зубоскалы не поленились
переименовать в право первой ночи . Мародерство и изнасилования в
подразделении, где служил Слав, не поощрялись, но и не преследовались.
Коля Беркутов, незабвенный друг детства, за два дня до боя на том самом
плато бросил в сердцах: Если это называется наведением нового мирового
порядка, то я против такого порядка... . Коля был тихим парнем, он никак
не соответствовал своей хищной фамилии. Ни разу он ничего не брал у
крестьян, не подкарауливал в кустах смуглых мулаток, не бил по лицу
стариков, требуя указать, где скрываются партизаны-сепаратисты. На его
тонких, как у девушки, руках, - руках не воина, а художника, уж точно не
было невинной крови. Может быть, поэтому он и погиб. На всех войнах всегда
гибнут самые неприспособленные к убийству...
А когда спустя две недели после боя на плато Сьерры, прозванном
"долиной смерти", командование войск ООН приказало любой ценой очистить
горные массивы от легионеров, чтобы освободить контролируемые ими дороги,
по которым в обездоленные войной селения должны были пойти конвои с
гуманитарной помощью, Слав, еще не восстановившийся после отравления
газами, потребовал выписки из госпиталя и отправился вместе со своим
батальоном на задание. Слав хотел только одного - мести. В его душе жила
святая решимость - отомстить врагу за смерть друга. За то, что враги
отняли у него возможность по-человечески попрощаться с ним, проводить, как
подобает, в последний путь, всплакнуть на могиле... Поэтому Слав первым
ворвался в селение, где, по данным разведки, была основная база
легионеров, ударом ноги выбил дверь глинобитной хижины, притулившейся у
подошвы высокой скалы, и пронзил внутреннее пространство халупы беглым
огнем из верного калаша". Откуда он мог знать, что в этом селении уже
давно нет партизан? Ведь он видел, что из окон этой хижины можно держать
под обстрелом все подступы к селению, и потому, стараясь быть
незамеченным, пока другие ждали за поворотом, прокрался, маскируясь в
зарослях, к самой избушке... А там прятались от войны маленькая девочка
вместе со своим шестимесячным братишкой. Она крепко прижимала мальчонку к
обвязанной потрепанными лоскутами какой-то материи груди, и ее мертвые
глаза - большие и черные - глядели в лицо Слава с недетским укором...
Прошло больше пяти лет, а он никак не может забыть этот вопрошающий -
за что? - детский взгляд.
Но разве только он, Слав, виноват в смерти маленькой девочки? В той
проклятой стране шла война. А Слав был солдатом на той войне. Эта война
отняла у него друга...
Но когда настало время заключать новый контракт на продолжение службы,
Слав решил остановиться, не делать убийство своей основной профессией. Он
порвал с армией раз и навсегда. Вернувшись на родину, решил попробовать
себя в качестве артиста - тем более что голосом его Бог не обделил, и
поэтическим талантом тоже.
Но, вернувшись на родину, Слав узнал, что Таня... его девушку тоже
звали Таней, и она была какая-то несовременная: не пила, не курила, не
кололась", не ходила на дискотеки балдеть от кислотной музыки . Даже
косметикой не пользовалась... И в свои 17 лет умудрилась остаться
единственной в их одиннадцатом А чистой и непорочной. И целовалась она
только один раз - со Славкой, своим верным приятелем, с которым дружила
чуть ли не с раннего детства, их даже дразнили женихом и невестой .
Однако Таня ничуть не обижалась на дразнилки, потому что где-то в
глубине ее души жила странная, но приятная уверенность, что когда-нибудь -
правда, очень и очень не скоро - она действительно выйдет замуж за
Славку...
Славка был уверен, что Таня не забыла их первый - и единственный -
поцелуй, когда он приехал из Оливии, где учился в военно-морском училище.
Стоял теплый осенний вечер, и они гуляли по тихому парку, запорошенному
облетевшей листвой, а потом присели передохнуть на дощатую скамейку. И...
Славка набрался смелости - парень он был не из робкого десятка, но
перед Таней почему-то тушевался, особенно когда невольно встречался с ней
взглядом, - слегка приобнял девушку за узкие плечи и нежно коснулся своими
губами ее губ. И обрадовался, когда почувствовал, что Таня пытается
ответить - неумело, но искренне, - на его поцелуй... А потом вдруг, словно
испугавшись чего-то, она вырвалась из его объятий и убежала, и Славка не
стал догонять девушку, потому что и сам был крайне смущен... а на
следующий день, в воскресенье, они увиделись, как ни в чем не бывало, и
долго, до темноты, гуляли по парку и набережной Волги, о чем-то
разговаривали, но никто из них не вспомнил про вчерашний поцелуй... хотя
оба чувствовали, что между ними со вчерашнего дня зародилось нечто
большее, чем прежняя дружба, после чего они должны всегда быть вместе.
Славка смело смотрел в карие глаза девушки, и видел, что Танюшка не забыла
его робких, но уверенных губ, и что она совсем не против снова
почувствовать приятную сладость поцелуя...
Но они не торопили события, потому что знали, что время близости, о
которой они мечтали тайком друг от друга, еще не пришло. Славке и Тане
было всего по семнадцать лет, жизнь только начиналась, и они знали, что
все у них еще впереди - и объятия, и поцелуи, и новые встречи. И
совместная жизнь - долгая и счастливая. А сейчас они, не задумываясь о
будущем, просто гуляли вдвоем по осеннему парку, держась за руки, и этого
было достаточно для счастья...
И когда неожиданно для многих, в том числе и для Тани, Славка бросил
морское училище и завербовался в миротворческий батальон ООН, Танюшка
сказала ему:
- Я буду ждать тебя. Когда ты вернешься, я выйду за тебя замуж. Ты мне
веришь?
- Верю, - лаконично ответил Славка.
Славка не мог не верить своей Танюшке - и, быть может, именно эта вера
хранила его и спасала в том бесчеловечном аду.
Славка не мог погибнуть в бою, потому что знал, что его ждала Танюшка.
Лучшая девушка на всей Земле...
Да что там на Земле - во всей необъятной Вселенной...
Но, вернувшись домой, Славка узнал: не дождалась его Танюшка.
Нет, она не изменила ему. Сохранила верность.
Случившееся было гораздо страшнее. И стало возможным лишь в наш
жестокий и бесчеловечный век, когда не осталось никаких запретов.
Окончив школу, Таня отправилась на юг, в город Красногорск, поступать в
университет. Казалось бы, странное непонятное желание, почти что блажь:
ехать учиться за тридевять земель от родного дома, когда как в
Староволжске есть свой университет, ничуть не хуже. Более того - один из
лучших в стране.
Но у Тани с детства была мечта - она хотела жить в Белом Городе и
Синего Моря. Именно так - с большой буквы. Поэтому и уехала на юг страны,
такая вот несовременная романтическая девушка 17 лет от роду, которая
совсем не знала жизни, но искренне верила, что жить будет долгой и
счастливой.
В Красногорске это и случилось.
Славка так толком и не узнал деталей происшедшего. Следователь, который
и сам был не рад, что ему поручили вести это дело, многословностью не
страдал... Впрочем, мелкие детали не интересовали Славку, ибо он выяснил
самое главное: его Танюшка - девушка, безусловно, симпатичная,
приглянулась одному очень авторитетному (в определенных кругах) человеку.
Человек этот был еще очень молод - ему едва исполнилось тридцать, -
однако у него был очень влиятельный отец, который контролировал чуть ли не
треть города. А его сын был негласным хозяином студгородка. Поговаривали,
что даже ректор университета - человек тоже уважаемый и авторитетный, но
совсем в других сферах - кормился с рук Папы и его отпрыска.
Впрочем, о чем только люди не чешут своими длинными языками...
Ни одна студентка, проживающая в общежитии, не могла избежать постели
"Тарзана" - так в узких кругах именовали сыночка Папы". Это называлось
платой за проживание".
Но Танюшка обещала Славке хранить верность, поэтому сразу гневно
отвергла настойчивые притязания Тарзана"... такая вот несовременная... а
Тарзан" не мог стерпеть, что какая-то лоханутая чикса посмела
отвергнуть его безусловное право насладиться аппетитным телом невинной
девушки. Верность она, видите ли, хранит... барышня из девятнадцатого
века, блин...
И как-то вечером, когда Таня возвращалась в общежитие из библиотеки,
пятеро бритых подонков схватили девушку и силой затащили ее в тренажерный
зал, расположенный в подвале одного из домов.
И оттянулась по полной программе...
Надругались над девушкой с особой жестокостью и цинизмом.
Зверски избили.
И в довершении всего ударили гантелей по голове.
И оставили подыхать на окровавленных матах...
Они никого и ничего не боялись, эти бритые парни с накачанными
затылками.
В их пустых, безжизненных глазах трудно было прочитать даже отблеск
мысли.
Но они были верными и преданными слугами Тарзана и знали, что он и
его отец смогут отмазать их от любых неприятностей. С Папой здороваются
за руку депутаты городского парламента, а городской голова - тот вообще
любит попариться в папиной сауне в его загородном охотничьем домике,
выстроенном на берегу моря...
Таня каким-то чудом осталась жива.
Она сумела выбраться из незапертого тренажерного зала.
... Последний раз девушку видели на берегу. У Синего Моря, которое она
очень любила и считала своим единственным другом в чужом для нее Белом
Городе, который так и не стал для девушки родным теплым домом. Таня знала
- здесь она может доверять только морю. Море никому не даст ее в обиду...
До моря было недалеко - оно начиналось буквально в шаге от
студенческого городка. Из аудиторий филфака Таня часто видела за окном
белокрылых чаек, которые стремительно носились над серой водой. И искренне
завидовала вольным птицам, которым не были страшны никакие преграды. Ей
самой хотелось стать вольной белокрылой птицей и бесстрашно парить над
волнами...
Таня пришла к Морю - и Море пожалело несчастную девушку.
Подсказало ей единственное верное решение...
Какая-то веселая компания расположилась на пустынном в этот вечер пляже.
Пятеро студентов, парней и девушек, которые отдыхали на морском берегу
- пили пиво, бренчали на гитаре, смеялись, целовались... Они-то и увидели
похожую на сомнамбулу девушку - грязную, оборванную, окровавленную,
которая медленно, шатаясь из стороны в сторону, брела по песчаному пляжу.
Сначала ребята решили, что девушка пьяна. Или накурилась травки - в
южном городе этой дряни было навалом.
Но когда девушка остановилась у кромки волн, повернулась к морю и
протянула ослабевшие руки навстречу заходящему кроваво-красному диску
солнца, а затем пошла навстречу набегавшим на берег неспокойным волнам,
ребята почувствовали неладное. Вскочили с теплого песка, с криками
бросились к девушке...
Но они не успели. Внезапно налетевшая на берег крутая волна - как при
сильном шторме - накрыла девушку с головой.
И унесла в пучину...
Утонувшую девушку искали всю ночь, но так и не нашли - помешал
неожиданно начавшийся шторм. Ветер вырывал с корнем тополя, росшие на
приморской набережной, рвал провода, сносил крыши с домов, а волны
остервенело набрасывались на берег, словно хотели устроить новый всемирный
потоп.
Словно море злилось на людей - за то, что они не уберегли его подругу
от поругания.
Таня обрела вечный покой в волнах южного моря. И целую неделю после
шторма громко и тревожно кричали о чем-то белокрылые чайки, стремительно
носясь над синими, прозрачными водами - словно оплакивали свою подругу,
которая так и не стала вольной птицей.
Славка понял, что Таня ушла, не сумев пережить не столько боль и страх,
сколько позор и унижение. Видимо, она посчитала, что не будет нужна своему
Славке такая, что он не захочет связать свою жизнь с той, что не сдержала
- пусть и не по своей воле - однажды данное слово. Действительно,
несовременная... Таня, Танечка, Танюшка, Белочка-Стрелочка...
Когда Славка вернулся в Староволжск и узнал, что виновники гибели Тани
остались безнаказанными, отделавшись легким испугом, его первым порывом
было желание купить автомат - благо недалеко от Красногорска, на той
стороне залива, в отколовшейся от Федерации Оливии, где осталось морское
училище, в котором Славка учился до распада единой страны, уже два года
полыхала гражданская война, и найти оружие не составило бы никаких
проблем, - и самому разобраться с подонками. А заодно расквитаться с
"Тарзаном" и его всесильным Папой", который сумел убедить следствие, что
девушка была наркоманкой, а потому утонула, переборщив с дозой.
Но то был первый порыв. Славка понимал, что, несмотря на острую, ноющую
боль в израненной душе, он уже никогда не возьмет в руки оружие. Он уже
отвоевал свое. Он устал убивать... Да и жизнь - это не приключенческий
кинофильм, не роман-боевик, в котором герой-одиночка может легко бросить
вызов всему несправедливо устроенному миру и восстановить справедливость,
покарав вездесущее зло.
Жизнь - слишком серьезная штука, чтобы все проблемы можно было решить
одним точным выстрелом.
И, вернувшись в Староволжск, Слав больше месяца глотал водку, чтобы
избавить душу от нестерпимой боли. Он надеялся, что опьянение поможет
заглушить боль, что водка станет хорошим обезболивающим... Однако боль
никуда не ушла. Напротив, стала еще острее и беспощаднее. И Слав понял,
что водка, сколько ее не вливай в опустевшую душу, не сможет заполнить ее,
не сможет заглушить стонущую боль рвущегося на части сердца. Скорее всего,
произойдет другое - Славка медленно будет опускаться на дно, и станет
отбросом общества, изгоем, а потом сдохнет где-нибудь под забором, в
вонючей канаве, в своем собственном дерьме...
Он сдохнет, а невинные девушки, едва вступившие в пору весеннего
цветения, еще даже не познавшие светлого чувства настоящей любви,
по-прежнему будут становиться жертвами обнаглевших подонков, в руках
которых - деньги. А значит - и власть.
Моя смерть, - понял Славка, - ничего не изменит в этом скотском мире.
Он не станет ни добрее, ни чище.
А вот если я буду жить...
Славка был еще молод, и наивно полагал, что в его силах изменить мир.
Несмотря на все испытания, свалившиеся на него за последние два года,
он продолжал оставаться неисправимым романтиком.
Продолжал верить, что только доброта спасет мир...
Желание выйти на сцену и исполнять свои песни, которые несли бы людям
добрые чувства и тем самым очищали мир от царящих в нем зла и скверны,
окрепло окончательно.
Зелени", заработанной за два года службы миротворцем, хватило на
первую раскрутку.
А дальше, как ни странно, все пошло как по маслу. Наверное, Бог помог,
в которого Славка давно уже верил всем сердцем, ежесекундно ощущая Его
незримое присутствие.
Работа так увлекла Слава, что он стал не только забывать войну, но и -
что греха таить - даже Таню...
Он жил полноценной жизнью и радовался этой жизни как ребенок.
Радовался, что уже почти не помнил два года страданий и смерти. Слав
мечтал только об одном - чтобы Господь дал ему силы жить и творить. Он
молил Бога - и Бог слышал его усердные молитвы...
И вот теперь...
Нет! Не надо вспоминать... Прошло пять лет... Прошла целая жизнь...
Слав горько усмехнулся: а ведь действительно, чуть не прошла... мимо
него.
Попади в него сейчас пуля, он лежал бы сейчас, холодный и
умиротворенный, на зеркальном столе морга, и его не волновало бы ничего,
даже собственные похороны.
Интересно, а как та девушка... Таня... узнала, что его должны сегодня
убить?
И случайно ли ее тоже звали Таней?
Все в руках Господа , - учила Церковь, и Слав ни разу не усомнился в
истинности этих великих слов. Без Божьей воли даже волос не упадет с
головы человека... Значит, это Бог спас меня от неминуемой смерти. И
черноволосая девушка Таня была послана ко мне Богом в качестве
ангела-хранителя.
И как напоминание о другой девушке, которую я когда-то любил, любил
искренне, всем сердцем, но со временем, в быстротечной гастрольной суете,
стал забывать...
Перед глазами Слава поплыли разноцветные круги... Снова вернулись
неприятные воспоминания об утреннем звонке... Мало того, что я не понял,
что мне хотели сказать - так вдобавок ко всему я сорвался, наговорил
звонившей кучу комплиментов", даже нецензурно послал... Остервенело
вырвал из розетки телефонный шнур, чтобы больше никто не беспокоил меня
перед концертом... И в глухом раздражении швырнул трубку на рычаг
телефонного аппарата... Хорошо еще, что не позвонили на мобильный. Иначе
дорогая игрушка" точно разлетелась бы на куски...
Слав вспомнил, как без сил рухнул на твердый гостиничный диван, думая о
том, а не бросить ли ему к чертям собачьим сцену, не отправиться ли на
загородную дачу, доставшуюся в наследство от родителей, выращивать
гладиолусы. На продажу...
Но то было лишь всего временное помутнение. Спустя десять минут Слав
принял прохладный душ и готовился к сегодняшнему концерту.
... Автомобильные фары выхватили из сизой тьмы белесые очертания
больничного городка...
Слав выскочил из машины и вбежал в приемный покой. Стеклянные двери
ярко сверкнули, на миг ослепляя воспаленные от усталости глаза, и
расступились.
Только бы она не умерла, только бы... - сверлила возбужденный мозг
тревожная мысль.
- Извините, - Слав обратился к медсестре, которая испуганно смотрела на
вбежавшего взъерошенного мужчину, - я хочу видеть... Девушку... Ее зовут
Таня... Ее привезли с моего концерта... Ее ведь к вам привезли? Да? Она
не... - Слав запнулся, не в силах выдавить страшное слово.
Медсестра уже успела прийти в себя и грозно, исподлобья, взирала на
нарушившего больничный покой мужчину. В воздухе, пропитанном запахом
карболки и спирта, висела гнетущая тишина.
- Неужели она... - наконец испуганно выдавил из себя Слав, снова не
решаясь произнести страшное слово. На лбу выступили блестящие капли пота.
- Я... Опоздал? - он никак не решался спросить прямо.
Медсестра наконец-то вышла из оцепенения:
- Ой, нет, что вы. Извините, ради бога, - она спрятали руки за спину, -
извините, я не узнала вас сразу. Слав Русин, да? Вы не беспокойтесь,
девушка жива, ей сделали операцию, извлекли пулю, почти из сердца, но она
жива, только без сознания...
Слав тяжело опустился на маленький кожаный диванчик, притулившийся
около грязно-серой стены. Достал из кармана пачку сигарет. Долго пытался
извлечь сигарету. Но они одна за другой ломались в его трясущихся руках. В
сердцах Слав отбросил смятую пачку и глухо спросил:
- Мне можно... Увидеть ее?
- Нельзя, - строго ответила медсестра. Она уже пришла в себя, с трудом
поборола желание спросить у артиста автограф (а жаль, когда еще
представится такая возможность...)
- Только увидеть, - Слав умоляюще сложил на груди жилистые руки.
Сильный, суровый на вид мужчина, в этот момент он походил на очень
большого ребенка. - Увидеть, что она жива... И все...
- Не больше! - строго ответила медсестра, и ее щеки стали похожи на
спелые помидоры. Может быть - мелькнула неуверенная мысль - все-таки
попросить у него автограф? Разве он откажет? Какое глупая и неестественная
ситуация - стоять рядом со знаменитым артистом, звездой эстрады, и
мучиться оттого, что не знаешь, как он отнесется к столь естественной в
любой другой ситуации просьбе... Его заботит сейчас судьба той девушки,
которая, рассказывают, подставила себя под пули, адресованные Славу...
Наверное, она очень любила песни этого сурового на вид человека. А может
быть, и его самого...
Слав замер у пластиковой двери. Дверь, как и положено в больнице, была
ярко-белая. Но Славу не нравилась эта вызывающая белизна. Он почему-то
вспомнил, что погибших на плато Сьерры, чьи обезображенные до
неузнаваемости тела удалось отбить у вытесненных с гор легионеров, перед
отправкой на родину сложили на столе прозекторской, куда вела такая же
ярко-белая дверь.
Слав с трудом сдержал желание рывком распахнуть больничную дверь и
ворваться в палату. Сказать своей доброй фее кучу самых добрых и ласковых
слов. Нежно поцеловать обреченно-печальные черные глаза...
Слав вопросительно глянул на медсестру.
- Заходить нельзя, - прошептала она. - Только из-за двери...
- Спасибо, - сказал Слав. Он был благодарен медсестре, понимая, что она
и так взяла на себя слишком много. По правилам больничного распорядка она
не имела права никого подпускать к палате тяжелораненой.
Слав положил ладонь на холодную дверную ручку. Он чувствовал, что
настает самый главный миг в его жизни. Всей и без того богатой бурными
событиями тридцатилетней жизни... Сейчас он приоткроет белую дверь,
заглянет в пропахшую лекарствами палату и увидит девушку, совсем еще
ребенка, которая несколько часов назад чуть не погибла, спасая его совсем
не безгрешную жизнь...
Слав осторожно приоткрыл тяжелую дверь. Неуверенно заглянул в палату,
готовый увидеть самое страшное... Как за той оставшейся в кровавом военном
прошлом ярко-белой дверью, за которой остались погибшие в бою боевые
товарищи...
Слав ожидал увидеть что угодно, однако его глазам предстало нечто
совершенно непонятное.
Палата была пуста. На прикроватной тумбочке высились зеленые флаконы с
лекарствами. У кровати враскоряку стояла матовая капельница, из резинового
шланга капала на пол неприятная на запах бурая жидкость. Белая подушка
лежала поверх смятого одеяла.
Через плечо Слава в палату заглянула медсестра.
- Где она? - прошептала медсестра и так пристально посмотрела на Слава,
словно подозревала его в похищении пациентки.
- Не знаю, - растерянно прошептал Слав.
- Этого не может быть, - плаксиво пролепетала медсестра, - она сама не
могла никуда уйти... В ее состоянии...
Медсестра медленно вошла в пустую палату, обошла вокруг кровати,
зачем-то поправила подушку и так же медленно вышла в коридор. И вдруг,
пронзительно вскрикнув, бросилась бежать по коридору.
Из соседней палаты, где было написано Процедурная", выглянула пожилая
женщина. Она проводила взглядом бегущую медсестру, затем недоверчиво
посмотрела на бородатого мужчину, лицо которого показалось ей очень
знакомым. Мужчина стоял у распахнутой настежь двери палаты, куда полчаса
назад перевезли из операционной раненую девушку и, казалось, пребывал в
состоянии прострации.
Слав стоял у распахнутой настежь двери, смотрел в пустоту, словно
надеясь, что наваждение пройдет, и его ангел-спаситель, девушка с добрым и
нежным русским именем Таня появится перед ним, и Слав сможет отблагодарить
ее дружеским поцелуем.
Но палата была пуста.
А по коридору уже бежали встревоженные врачи...
1993, 1999.
© Алекс Бор, 2001
--------------------------------------------------------------------
Книжная полка", 09.07.2002 18:13
АЛЕКС БОР
ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ
Не быль, но и не выдумка
1
Радостно пропел голосистый школьный звонок, объявляя об окончании
последнего урока. Шестиклассник Димка, проворно собрав учебники и
тетрадки, весело выскочил из пыльной духоты класса и побежал домой. Он не
стал дожидаться трамвая, а побежал по весенним, залитым ярким солнцем,
улицам, радостно дышавшим апрельским теплом. Димка мчался, распугивая
вес„лые стайки воробь„в, которые о ч„м-то громко переговаривались,
перелетая с ветки на ветку. Димка спешил: дома его ждала новая книга,
которую он увидел вчера на книжном развале у универмага и упросил мать
купить е„. Кир Булычев, Приключение Алисы . Совсем ещ„ новая, недавно
вышедшая повесть...
Димке очень нравились книги этого писателя-фантаста, особенно истории
про Алису. Как-то Славка, двоюродный брат, прин„с домой видео кассету.
Димка как раз сидел перед видаком и с замиранием сердца смотрел -
кажется, в сотый раз, - Терминатора". Как ловко Швард всех гасит! А его
коронная фраза: Я вернусь!" Аж мурашки по коже... А какая у него
мускулатура! Аж завидно... если каждый день заниматься, вс„ равно не
нарастишь...
- Шванценегер - это, конечно, хорошо, - сказал Славка, - но есть
кое-что и получше, - и положил перед Димкой видеокассету. Гостья из
будущего , - прочитал Димка, и спросил у брата: Что-то новое,
американское? . Боевик, да? . Ну, ты, старик, да„шь! - вскинул брови
Славка. - Скоро совсем с этой Америкой отупеешь. Только и смотришь
мордобой... Что нельзя? - насупился Димка. Да можно, конечно. У нас
демократия, никто ничего не запрещает. Но ваше поколение скоро забудет,
что в России жив„т. Посмотри потом поговорим... Посмотрю как-нибудь, -
ответил Димка. И надолго забыл про кассету брата. Ведь не все ещ„ фильмы
со Шванценегером пересмотрел....
Только через неделю вспомнил он про Славкину кассету. Наш„л е„ среди
кучи других, поставил...
Вначале фильм Димку совсем не заинтересовал. Какие-то пионеры...
Словом, дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Скучно и
неинтересно...
Однако затем стало интересно. Машина времени в подвале полуразрушенного
дома. Путешествие в будущие. Институт времени. Прикольный робот Вертер,
похожий на соседа-алкоголика дядю Петю. Космические пираты - совсем не
страшные, смешные, как цирковые клоуны. Говорящий коз„л-мутант... Наверное
- решил Димка - режисс„р хотел вволю постебаться над современной
фантастикой... И ждал, когда же появится смешной парень с мускулатурой
Шварца и с шутками-прибаутками на устах настучит всем злодеям по сопатке...
Но парень с бицепсами Терминатора не появился.
Появилась...
Она!
Девочка с большими голубыми глазами.
Алиса Селезн„ва...
Дальнейший сюжет Димку уже не интересовал. Голубые глаза Алисы
завораживали, звали за собой, заставляли забыть обо вс„м, кроме желания
помочь девочке из будущего победить коварных пиратов.
А когда в конце фильма Алиса возвращалась в сво„ время, Димка чуть не
расплакался. Словно это не Алиса уходила в другое время, а уезжал в
дал„кую страну его лучший друг... Димке не хотелось расставаться с
голубоглазой девочкой из двадцать первого века, ведь она за эти несколько
часов, провед„нных у экрана, стала его другом. И Димка тоже стал другом
Алисы. Не просто другом - защитником!.. Хотя он понимал, что сам нуждался
бы в защите, если б ему повезло, и он попал бы в двадцать первый век, в
гости к Алисе...
Алиса ушла в будущее, чтобы никогда больше не вернуться назад.
Закрылась железная дверь, за которой осталась машина времени. Путь в
будущее был закрыт...
Но Димка наш„л очень простой способ обмануть время и остаться с Алисой.
Он перемотал кассету и поставил е„ на начало.
Точнее, на то самое место, где впервые появилась Алиса.
А потом ещ„ раз...
И ещ„...
И ещ„...
Теперь, когда у Димки было не очень радостное настроение, он ставил
кассету с Гостьей из будущего . И смотрел на Алису. Видел е„ добрую, чуть
грустную улыбку, е„ бездонные голубые глаза, в которых, казалось, затаился
весь огромный мир... И сразу становилось веселее и легче на душе.
Через неделю приш„л Славка. И Димка рассказал двоюродному брату вс„,
что случилось с ним за эту неделю.
- Ты не влюбился часом в Алису? - спросил брат, усмехаясь в ч„рные усы.
- Вот ещ„! - насупился Димка. - Ну почему вы, взрослые, все такие
глупые?
Славка был старше Димки ровно на шесть лет, ему недавно исполнилось
восемнадцать. Не такой уж и взрослый... Отношения между братьями были на
равных. Димка не испытывал никаких комплексов при общении с братом, а тот,
в свою очередь, никогда не относился к Димке снисходительно и не смотрел
свысока. Подумаешь, шесть лет разницы, - сказал как-то Славка. Это сейчас
тебе кажется, что очень много. А когда тебе исполнится восемнадцать, а мне
- двадцать четыре, разница уйд„т, перестанет ощущаться ...
- Не скажи, не скажи, - Славка потрепал брата за шевелюру и снова
усмехнулся в усы. - Я ведь тоже был влюбл„н в Алису. И не только я... Лет
десять назад, когда впервые показали по телевизору Гостью", все мальчишки
нашего класса сходили сума по Алисе. Да что класса - вся страна писала ей
письма. Наверное, влюбл„нность в несуществующую Алису - единственное, что
объединяет мальчишек нашей развалившейся страны. Мальчишек, которые,
повзрослев, взяли в руки автоматы, и пошли выяснять отношения на окраинах
некогда великой державы, - Славка вздохнул, нахмурился, заиграл желваками.
- Что с тобой? - спросил Димка.
- Ухожу в армию. В миротворческие войска ООН.
- Зачем? - удивился Димка.
- Пора. Возраст, знаешь ли... - Славка улыбнулся. Но улыбка получилась
грустной.
- А куда? В Южную республику?
- Ещ„ не решил. Но, скорее всего за пределы нашей страны. Не хочу
воевать с бывшими соотечественниками...
Димка молчал. Он не знал, что ответить брату.
.. В тот вечер они вместе смотрели Гостью из будущего".
..Сейчас брат далеко. В армии. В миротворческих войсках ООН. На
каком-то дал„ком острове в Атлантическом океане, где разразилась какая-то
новая кровавая гражданская война. И чего людям не жив„тся в мире?.. В
будущем, где жив„т Алиса Селезн„ва, нет никаких войн...
.. Купив книгу, Димка раскрыл е„ ещ„ в автобусе, по дороге домой. А
дома не расставался с бесстрашной гостьей из будущего почти до полуночи,
забыв не только про завтрашний зач„т по английскому и контрольную по
физике, но и о том, что в этот день местное телевидение крутило боевик со
Шварцеггером в главной роли... И когда мать, укоризненно взглянув на часы,
погнала Димку спать, он не стал спорить и пререкаться. Вс„ равно глаза уже
слипались... Только обреч„но вздохнул и послушно пош„л умываться. А спустя
десять минут он уже сладко спал, и снилось ему, что он бродит по т„мным
коридорам подземных бастионов на какой-то планете. Не один - вместе с
Алисой Селезн„вой. И должны они найти и спасти каких-то узников... Правда,
Алиса почему-то как две капли воды была похожа на Элину... Но это вообще
здорово!
Димка проснулся с тв„рдым намереньем взять книгу с собой в школу. Он
надеялся сесть на камчатке и, укрывшись за широкой спиной Витьки
Конюхова, разрядника по самбо и верного приятеля, на какое-то время забыть
о
![Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу. бесплатно скачать]( "Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу. скачать бесплатно, без регистрации")
Повести и рассказы, Бор Алекс, читать или скачать бесплатно эту книгу.">
|
|
Просмотров: 299 |
Добавил: sergey3230i
| Рейтинг: 0.0/0 |
|